В 2014 и в 2016 году жители Екатеринбурга Фрэнсис Савиновских с мужем взяли под опеку двоих детей, которые с рождения воспитывались в государственных учреждениях, один из них имел инвалидность в связи с наличием диагноза ВИЧ и особенностями развития.
В 2017 году Фрэнсис прошел региональную комиссию, ему был поставлен диагноз «трансгендерность», а также констатировано отсутствие препятствий к хирургическим гендерно аффирмативным вмешательствам. В июле 2017 года была проведена мастэктомия, а уже в августе органы опеки узнали о проведенной операции и начали преследование семьи.
После того как попытка возбудить в отношении опекунов уголовное дело в связи с «ненадлежащим исполнением обязанностей опекуна» провалилась, уже в сентябре 2017 года опека вышла в суд с иском о прекращении опеки, и в феврале 2018 года суд вынес решение о прекращении опеки и изъятии детей из семьи.
Российский суд постановил, что, хотя «транссексуализм» является «психическим расстройством», сам по себе он не является препятствием для получения опеки и передачи детей в приемные семьи (напомним, дело было в 2018 году). Однако с учетом обстоятельств дела диагноз «транссексуализм» был достаточным основанием для прекращения опеки. «В соответствии с положениями статьи 12 Семейного кодекса Российской Федерации В России в браке могут состоять только мужчина и женщина. Регистрация однополых браков запрещена. Идентификация Юлии (дэднейм Фрэнсиса — прим. «Выхода») Савиновских как мужчины, учитывая, что она состоит в браке с мужчиной, ее намерение принять социальную роль, типичную для лиц мужского пола, по существу противоречит принципам семейного права нашей страны, традициям и менталитету нашего общества». Суд решил, что опекун нарушил положения соглашения о патронатном воспитании тем, что не сообщил органам опеки о таких существенных обстоятельствах, как постановка диагноза «транссексуализм», проведение гендерно аффирмативной операции и создание страницы в социальных сетях, где он представлялся мужчиной. По мнению суда эти обстоятельства повлияли на физическое, духовное и нравственное развитие детей.
Несмотря на все последующие обжалования, дети в возрасте четырех и пяти лет были изъяты и только через несколько лет снова приняты под опеку другой семьей.
В 2019 году Фрэнсис и его дети обратились в Европейский суд по правам человека с жалобой на вмешательство в их семейную жизнь и дискриминацию по признаку гендерной идентичности. К участию в деле в качестве третьих лиц были допущены Трансгендерная Европа (TGEU), Проект правовой помощи трансгендерам, ЛГБТК+ группа «Выход», а также группа международных национальных правозащитных организаций (из Аргентины, Канады, Колумбии, Венгрии, Индии, Индонезии, Ирландии, Кении, Южной Африки и Соединенных Штатов), возглавляемая ирландским Советом по гражданским свободам.
«Выходом» в дело было представлено заключение о том, что «при соблюдении баланса интересов опекуна и приемного ребенка особое значение следует придавать наилучшему обеспечению интересов ребенка, поскольку трансгендерный статус опекуна сам по себе не является достаточным основанием для изъятия приемного ребенка из -под его опеки. Опираясь на современные исследования отношений между родителями и детьми в семьях, в состав которых входят трансгендерные люди, для детей важно сохранять связь с человеком которого они знают и любят; смена пола не мешает детям признавать этого родителя таким же внимательным, заботливым и любящим человеком, каким он был до операции».
Согласно позиции ЕСПЧ, выраженной в решении от 9 июля 2024 года, «Наличие существенных противоречий между интересами заявителя и детей было установлено национальными властями в отсутствие каких-либо доказательств того, что изменение заявителем гендерной идентичности могло каким-либо образом нанести вред детям, и без учета привязанности детей к заявителю и его семье <…> Национальные власти не выполнили свои обязанности по проведению углубленного изучения всей семейной ситуации и проведению сбалансированной и разумной оценки соответствующих интересов каждого лица, с которым они имели дело».
Таким образом, было установлено нарушение права на уважение семейной жизни (ст. 8 ЕКПЧ) и на недискриминацию (ст. 14 ЕКПЧ). Также суд присудил Савиновских компенсацию в размере 12 500 евро.
Какой смысл сейчас в решениях международных инстанций относительно России? Отвечает наш юрист Ксения Михайлова:
«Конечно, это решение суда не будет исполнено в обозримом будущем и не повлияет на правовое положение трансгендерных родителей в существующей политической ситуации, когда не только дискриминация, но и преследование ЛГБТК+ персон является важной, если не основной частью внутренней государственной политики Российской Федерации. Однако все меняется. И к тому моменту, когда политическая ситуация станет такой, что словосочетание „права человека“ перестанут восприниматься хотя бы одной ветвью власти как сигнал к атаке, будет существовать важный судебный прецедент авторитетного международного судебного органа, на основе которого можно будет быстро выстроить законодательство и практику по вопросу о том, является ли трансгендерность родителя (или опекуна) каким-либо препятствием к установлению опеки, угрозой для ребенка или легитимным основанием для дискриминации.
Вместе с тем удивляет размер присужденной компенсации. Из присужденных 12500 евро 5000 составляют только судебные расходы. Размер присужденной компенсации нематериального вреда составляет 7500 евро. То есть, по мнению судей, страдания человека, который воспитывает детей с года до 4 и 5 лет, видит, как у них формируется личность, как они растут, а потом видит, как они рыдают, когда их уводят из дома незнакомые люди, и не видит этих детей больше никогда, можно оценить в 7 500 евро? Как правило, размеры компенсаций, присуждаемые в случае, например, побоев в ходе публичных акций с последующим задержанием составляют столько же или больше. О компенсации же детям, которые пережили психологическую травму и после года в приюте провели там еще полтора года, пока не появился новый опекун, речи в решении не идет вообще».
